- В смысле - что? - Джирайя удивлённо приподнял брови на вопрос Орочимару. Неизвестно точно, что именно его удивило - обеспокоенный тон, или то что змей вообще придёл этому какое-то значение, но... и было чуть досадно, что тот что-то заметил...или... или не было, и этого-то и хотелось?
"Чтобы тебе было на меня не всё равно"
Он лучезарно улыбнулся, прогоняя сладкое дремотное состояние, когда хотелось обнять змеюку как плюшевую игрушку, зарыться носом в тёплые шелковистые волосы и так поспать...хотя бы часик-полтора, а уж потом куда-нибудь тащить свой зад... только вот сокомандник явно уже релаксировать был не настроен, и собрался тянуться туда, куда им, собственно, и дорога - а именно в душ.
Кстати да, душ. А то ощущение, как между ягодиц стекает...кхм...последствие их с Орочи бурной любви, немного нервировало. Оно не казалось неприятным, но вот непристойным точно было.
Саннин чуть выгнулся, потеревшись щекой о скулу всё ещё немного недоумевающего змея, и, потянув его за плечо, заставляя подняться, сел. Сладко зевнул и завёл руки за спину, расправляя затёкшие плечи.
Хитрый взгляд на Орочимару, и жабий саннин, обняв его за шею, наклонился к уху, чуть прикусив его и тихо выдохнув:
- А у тебя отлично получается...жаль, что я этого раньше не знал.
Джирайя поднялся, зевнул снова и, с пару секунд подумав о несправедливости жизни, что ни минуты спокойно полежать, и вообще он был уке, а теперь ещё пресмыкающееся явно рассчитывает, что его до душа минимум понесут, а как максимум понесут дюжиной рабов и в паланкине, и что это всё... а, неважно.
Миг - и лёгкое тельце уже закинуто на плечо, довольно-таким, надо сказать, привычным образом. Подростком он часто подобным развлекался, благо соотношение оставалось неизменным.
Беловолосый хмыкнул, глядя на
испуганно?
хм, нет, просто чуть нервно поджавшиеся худые ноги, упёршиеся коленями ему в районе рёбер, и огляделся по сторонам.
Душ уже был - проход в задней стене, за ширмой. Оттуда едва ощутимо тянуло более прохладным воздухом.
- О, похоже нам сюда, - саннин ухмыльнул и чуть нетвёрдым шагом пересёк комнату. - А тут миленько...Орочимару, выпить будешь?

- Я? Нет, не я...оно само, наверное. Но, согласись, это веселее душа, не правда ли? - Саннин фыркнул тихонько от ощущения сползающего по нему тела, и скрестил руки, наблюдая, как осторожным и гибким движением Орочимару устраивается в воде.
"Вот так ты мне больше нравишься... сидишь, молчишь в тряпочку..."
На самом деле, конечно, не совсем так. Просто было что-то завораживающее в грации бывшего сокомандника, а его спокойствие умиротворяло.
Джирайя бодренько что-то начал насвистывать себе под нос, обошёл бассеин и залез наверх, прошёлся между ширм, всё обсмотрел, нашёл пару решёток с чистыми полотенцами, забрал их и спустился вниз, скрестив ноги и устраиваясь на бортике бассеина  рядом с Орочимару.
"Ах да, выпить"
Подумав немного, он закрыл глаза и пожелал себе бутылку красного вина...да, желательно семилетней выдержки...и виноградники какие-нибудь поюжнее...
С лёгким звоном рядом появилась чуть запылённая бутылка и два бокала.
- О, - жабий мастер несказанно удивился. - Даже такое есть?
Он наполнил бокалы, бережно поставив один чуть в стороне от головы Орочимару, чтоб тот не задел случайно, а второй взял в руки, разглядывая на свет, понюхал, попробовал, довольно кивнул.
"То что надо"
Остатвив хрупкое стекло и вкусное содержимое, принялся задумчиво перебирать пальцами лохматые пряди, играя с ними и заплетая.
- Нэ, и после этого я - лягушка? - он хмыкнул, глядя на то, как сидит змеюка в тёплой воде.

Джирайя с какой-то снисходительной полуотеческой улыбкой, которая обычно доставалась последовательно старшему и младшему Узумаки, наблюдал за несколько...
недоумёнными? рассеянными?
действиями змея. Почему-то казалось, что сейчас черноволосый коллега замурлычет кавайно или начнёт бурчать себе под нос, разговаривая не то с вином, не то сам с собой...
- Что такое? Чувствуешь себя неуютно без надёжного плеча? - Саннин хмыкнул, расплетая волосы и всё-таки спускаясь в бассеин. Помедлил, медленно прошелся и улёгся на воду, раскинув конечности. Это, конечно, не поплавать, но в целом было очень даже пореласкировать.
"Хорошо-то как..."
Саннин приподнялся, садясь у противоположного от Орочимару бортика, откинул голову назад и довольно выдохнул - вроде не на что было жаловаться.
- Яблоки тёплые. Гадость.
Ну разве что это.

- Знаешь... а мне ведь тебя тоже очень нехватало... друг. - Произнесено это было непривычно тихим и спокойным голосом, глядя куда-то в потолок. Балки перекрытия, да... - А яблоки я даже не трогал. Просто они же в тёплой воде - значит тоже тёплые. А тёплые яблоки - невкусно.
Жабий саннин вздохнул от ощущения коснувшегося его тела. Это было...приятно, да. Спокойно так.
Особенно рука, гладящая лицо.
"Знаешь, мне очень не хочется думать о том, почему ты делаешь это... часть эксперимента, и я для тебя всего лишь бака-Джирайя? Или всё-таки на этот раз всё будет честно? Ты не убежишь, не бросишь меня, посмеявшись в лицо... как бы я хотел, чтобы всё оно взаправду..."
Беловолосый открыл глаза, покосился на черноволосую голову, и неопределённо хмыкнул:
- Ну... что выросло. Не знаю почему они такие - чеши, не чеши, всё равно как дикобраз... но...это же не делает меня хуже, правда? - Интонации под конец стали совсем детскими и заискивающими.
"О, да... озаботиться собственным имиджем в 54 года - это диииико актуально..."
Тёплым, мягким движением Джирайя приподнял сокомандника, усаживая к себе на колени - боком, нежно обнимая, как обращаться можно только с любимой женщиной или ребёнком - и плевать, что Орочимару и эти понятия как-то не совмещаются.
Секундное промедление - и влажная рука зарывается в шёлк чёрных волос, а губы медленно, почти мучительно медленно касаются чужих.

Происходило что-то странное, и этот факт вполне себе воспринимался как сознательно, так и подсознательно.
Орочимару так и остался сидеть на его коленях - только сжавшись чуть сильнее, в теплый, защищённый комок. Да ещё - его губы. Нежные, тёплые... может быть даже немного чересчур для мужчины, и тем не менее.
Углублять поцелуй - да и вообще переводить это соприкосновение в поцелуй - почему-то не хотелось. Было хорошо и так, когда собственные губы чуть задевали чужие, а дыхание и тепло ртов смешивалось.
"Завершённость"
Да, что-то в этом было такое - чего притом никогда не бывало с женщинами. Беловолосый саннин и помыслить не мог, что с какой-нибудь цыпочкой можно вот так сидеть в тёплой воде - и не лапать её, и чтоб не целовались... И чтобы было такое странное что-то. До боли похожее на понимание. Умиртворение. Гармонию.
"О чём это я? Действительно, это странно - то, как ты позволяешь себе скрутиться в моих руках - так, словно я никогда не делал тебе больно. Странно - что после всех тех лет, что я считал тебя последовательно змеемордым нелюдимым стрёмным мальчиком, своим соперником, своим лучшим другом, а потом - придателем и своим врагом...который всё равно оставался дорог, потому что как же иначе ... так вот - что после всех этих лет ты стал моим...любовником? А знаешь, я ведь не жалею. Может, это и не дружба была тогда - с моей стороны, с твоей стороны...может, это и была любовь? А я просто не разглядел - по юности, по глупости...искал её в объятьях "горячих" грудастых тёлок - а она была рядом, любовь эта. В обличии мальчика, который действительно был красив как женщина - а если признать, то и лучше большинства из них. И притом - понятен и непонятен одновременно.
Загадка. Загадка длиною в жизнь.
Интересно... а ели жизнь вечная, то любовь тоже может такой быть?"
Джирайя не знал.
Руки сами собой чуть крепче сжали худую спину, не вполне осозналось - но жабий мастер теперь прижимал сокомандника к себе нежно и вполне даже трепетно.

Забавно - времени на раздумья они с Орочимару дали друг другу немного. Точнее вообще почти нисколько.
Тех коротких мгновений, пока змей напряжённо глядел ему в лицо, с трудом хватило только на то, чтобы полуудивлённо-полувопросительно изогнуть бровь.
Даже на краткий вопрос "Что?.." времени не было.
"Кстати да, а что это? Держу пари, ты тоже не знаешь. И я не знаю и, если честно, не то чтобы хочу. Орочи-страстный-и-отменно-трахающийся мне нравится гораздо больше, чем Орочи-подлая-я-всё-знаю-лучше-всех-задница, и..."
Мысль додумать ему не удалось - змей всё-таки определился и перешёл к активным действиям.
Глубокий вдох через нос - и жабий саннин позволил себе полностью раствориться в ощущении тёплого языка, скользнувшего между его губ.
- Мм... - Джирайя застонал от удовольствия, в свою очередь, вовсю исследуя чужой влажный рот.
Что бы там ни говорила молва народная и собственная прущая пафосность, беловолосый в глубине души никогда не считал свои навыки поцелуев совершенными - а потому предпочитал резину не тянуть и переходить ближе к делу. То есть к телу.
Но, нет, только не в этот раз.
В этот раз он по полной программе получит удовольствие от чужих умений в этой области - благо Орочимару...даже с языком совершенно нормального, ежедневного размера... ну, в общем, оно того стоит.
Новый стон, и Джирайя чуть наклонил голову назад, пока одна рука ленивым ласкающим движением поглаживала голову, шею и плечи бывшего сокомандника, а другая скользнула вниз, на бедро.
Лёгкие поглаживания сменились чуть более страстными, по мере того как углублялся саннинский поцелуй, а потом и вовсе пальцы сжались и переместились, откровенно...
Ну да. Жабий отшельник откровенно лапал бывшего коллегу за задницу, ни капли этого не смущаясь - равно как и возможности огрести - и получая кайф.

Вечер (день, утро?) определённо был полон неожиданностей. Ещё мгновение назад Орочимару, казалось, был вовсе даже не против продолжить познавать сокомандничка, (знакомого, чёрт возьми, с детства!) таким вот необычным образом, как тут же всё меняется - и эксцентричная змея отстраняется.
В голову пришла опять же знакомая с юных лет мысль - " А что я опять не так сделал?"
Хотя...о каком нормальном "так" может идти речь, когда два старых бывших сокомандника-соперника-друга встречаются в странной обстановке и не по собственному желанию, и занимаются сексом? ДА ещё и пару раз махнувшись приоритетами.
"Мда...что-то быстро эйфория накрыла"
Действительно, с чего он вообще взял, что такое может быть между ними? Что такое должно быть?
Да ещё - грустное осознание, что Орочимару, похоже, окончательно понял, что делает что-то не то и не с тем.
Жабий саннин улыбнулся, глядя в лицо старого друга, опуская руки.
- Что такое, Орочи? Не нравится?
Последняя фраза была почему-то произнесена ехидно и с сарказмом.

"Э... вот теперь я явно чет не то сделал"
Кажется, наглое выражение морды лица и тон сделали своё дело - та хрупкая гармония, которой они добились, в одну секунду рухнула, вернув всё на свои места.
"Что там было...про то что не любовь, а порноборьба?..."
И, может быть, он так и не узнает, почему у змея было такое странное лицо - и что это всё на самом деле значило.
Как всегда, впрочем.
Каге Звука сменил свою дислокацию - ставшую, надо сказать, крайне угрожающей для Джирайи. Миг - и его сознания касается чужое, а волосы сжимает бледная рука.
"Чтоб тебя"
- Естественно, - что забавно, усмехнуться и язвить ему позволяют. - Признайся, ты всегда предпочитал доминировать.
Беловолосый саннин с чувством облизнул губы, и чуть развёл ноги под водой, подчиняясь - безоговорочно.
- Ну давай, покажи на что способен.

Джирайя, которого снова, чёрт возьми, как всегда и как много лет тому назад, держали за подбородок, допрашивая про очередную пакость, шалость, или что он там выкинул на этот раз...так вот, в общем, сознание особо чётко высказываться не хотело.
"Чёрт..."
Тон задавала, в общем-то, скука. Снова одно и то же, снова Канашибари...и тут его накрыло. Дурацкое и ненавистное ощущение - что он ничего не может сделать. Вообще. Дёргаться, трепыхаться, всё будет впустую. Попросить отпустить? Глупость какая. Как будто Орочимару хоть раз послушал.
Руки бессильно повисли вдоль тела, колени расслабились, голова качнулась, и если бы не рука змея, так бы и опустилась на грудь.
Отстранённо заметен стал перекос морды сокомандника, промелькнула мысль что не корчи он такие злобные физиономии, красивым бы был, и ещё что "ну-почему-оно-всегда-так-кончается?..."
Однако его спрашивали. А значит - надо отвечать. Почему надо, кому надо - не важно, право слово.
В голове посередь того киселя, что звался мыслями, промелькнула пара-тройка наиболее занятных вариантов, среди них что-то такое, где сам Джирайя лежал, прижимаясь щекой к бортику этого самого бассеина, царапая ногтями плитку, и сладко постанывая - хотя что с ним делали, сознание/подсознание ещё не определилось.
- Ни...чего не хочу...
О, если бы хоть кто-нибудь знал, чего ему это стоило - чтобы неопределённость в желаниях и неконкретность воспринялась как отсутствие желаний.